Право на смерть

[Lolly Kallen]

[...]

[Viktor]

[Viktor]

[Viktor]

[Lolly Kallen]

[Cтранник]

Скорее люди доводят до смерти друг друга, укорачивая жизни, это происходит скорее, чем что-то другое.
Зачем? Я могу ответить - это происходит от того, что нужно на кого то выплеснуть то, что накопилось в душе.
Лучше жить в замке или отшельником в пустыне, в лесу, там тебя никто не тронет, ты никому не нужен.
В мире людей ты зависим и твоя судьба непредсказуема.

[sand]

ЭТО ОШИБКА
ВСЕ МОИ СООБЩЕНИЯ УДАЛЕНЫ
ВИКТОР, ПРОСТИТЕ МЕНЯ ЕСЛИ СМОЖЕТЕ
У МЕНЯ К ВАМ НЕТ ПРЕТЕНЗИЙ
люди в сети крайне жестоки и не только в сети
особенно те, кто связал свою жизнь с психиатрией
так как она дает власть над людьми
я Вас хорошо понимаю
Вы правы
я прощаю всех кто мне сделал зло
и вы меня простите

[sand]

Трагедия произошла в нашей семье..Дочь, 22 года , милая, жизнерадостная, солнышко для нас,всегда улыбалась и смеялась два дня назад отравилась таблетками приняв огромное количечтво антидипрессантов.Сейчас в реанимации при смерти, шансов не дают,молюсь и молюсь..внутри пустота и боль...и не понимаю ничего...Почему? Жила с мальчиком, ну как все,4 года, сномали квартиру, все было хорошо, два дня назад ссора, она ушла в туаалет выпила таблеткии все..Ее друг..сказал, что ссора была незначительная,что были и ссоры сильнее..правда настораживает ее последнее увлечсение фильмами..рок н рольными..где зачастую именно герои живущие на антидепрессантах потом заканчивали жизнь самоуйбийством,потом насторожило постоянное пребывание в их доме ее подруги..которая просто не заходя домой, постоянно приезжала к ним..Все это я только сейчас узнаю...узнала..Ведь раньше не было причин для волнения, она постоянно приезжала к накм светящаяся..счастливая,ничем не показывая , что у нее что то плохо или что то мучает..Молю бога..чтобы моя девочка выкарабкалась, заберу к себе...выхожу..вынянчу...боль..горе...Не знаю что делать..говорят что их отправляют сразу в клинику для душевнобольных, прочитала про эти клиники..страшно стало...Я не хочу ее отдавать ...Я могу ее туда не отдавать?...Не знаю..что делать..просто делюсь болью...Пустота внутри...Сама на грани срыва..Не занаю почему пишу вам...Хочу помощи..совета...что делать?Слезы текут..боль..я не хочу искать сейчас и копаться в причинах..я просто хочу чтобы моя девочка выкарабкалась..Скажите..ее обязательно отправят в клинику для душевнобольнвх?...Простите за сумбурность....
Сообщение # 1. Отправлено: 13.04.2011 - 16:58:12

anya

участник(-ца) форума

Скорая помощь обязана это сделать...Там ужасно...Сочувствую вашей беде.
Сообщение # 2. Отправлено: 05.05.2011 - 15:53:38

Людмила

участник(-ца) форума

на пятый день реанимации клиническая смерть, едва спасли..врачи боролись за ее жизнь ..три недели с половиной кома..затем вегетативное состояние..тяжелейший сепсис, пневмония, курс антибиотиков за курсом, выпадают волосы..уже в реанимации55 дней..стоит гастростома..кормим шприцом..каждый день у нее.. ни дня не пропустили..пытаемся как то вернуть нашу девочку к нам..неделю без температуры..день за днем как автоматы..вроде я улыбаться стала.. рентген неплохой..но бронхит мучает ее..не может выкашлянуть мокроту..ребенок глаза открывает ..что то мычит..трахеостому сняяли..но не в сознании...а сегодня подскочила температура..растерялась..и снова напряжение.........только бы жила, я выдержу, я буду выхаживать, только бы она справилась.......Брегите своих детей, не упустите момент...я что то видимо проглядела......плачу...
Сообщение # 3. Отправлено: 05.06.2011 - 20:52:35

Wonderland

участник(-ца) форума

Сочувствую Вам, Людмила. Мне всегда особенно жаль самоубийц почему-то. Тем более молодая девочка, с которой, видимо, жестоко обошелся наш мир. Мое мнение - надо за нее молиться еще, кроме обычных мер помощи. Помогает, по опыту. Дай Бог скорейшего выздоровления Вашей дочери!
Сообщение # 4. Отправлено: 06.06.2011 - 15:11:38


Людмила

участник(-ца) форума

Спасибо..мы держимся, делаем все чтобы удержать ее с нами..только никак не пойму.красивая,.рисует прекрасно..поет..пишет потрясающие стихи..рассказы..учится в университете..все родные и близкие ее очень любят..ее друг ..богогтворит ее..кстати , он тоже не отходит от нее все это время..делает все , чтобы вернуть ее в сознание..просто фанатически верит, что все будет хорошо,доктор сказал, что таике больные редко выживали в его практике..в семье прекрасные взаимоотношения..не укладывается в голове..как? почему?что было причиной..Она последнее время увлеклась чатом одним...ее друг пытался оторвать ее оттуда, но безуспешно..не знаю что думать..не знаю..забираю домой, вегетативное состояние, мрт неутешительное, предупредили , готовиться на годы такого состояния..А мы верим, все равно верим, говорим с ней, занимаемся.., и знаем..она вернется к нам..ну нельзя не вернуться, любовь, понимание, вера..и силы..не жалеть себя....тащить и тащить ее из этого болота забытья....
Берегите своих детей....
Сообщение # 5. Отправлено: 10.06.2011 - 12:45:26

[Viktor]

[Viktor]

[Viktor]

[sand]

Все сообщения про Вас и др. пользователя удалены. Почитайте материалы форума по психиатрии см выше, что бывает, если человек пытался неудачно покончить с собой и впал в кому и уже из нее не выйдет. А врачи не помогают прекратить этой несчастной девушке такое жалкое существование (кома, вегетативное состояние)!

[Viktor]

[Viktor]

Расуль Ягудин. Курс лечения убийство.

Не спрашивай по ком звенит колокол. Он звенит по тебе.

Убийство. Сколько страшной леденящей силы, словно во взгляде кобры, заключается в этом слове. Каким ужасом и мраком заволакивает человеческую душу при одном лишь звучании этого слова. Мы слышим слово "убийство" - и окружающий мир словно смещается, ломая плоскости и искажая перспективы, превращая привычную тёплую землю в жуткую чёрную дыру посреди беспощадного неживого космоса, обжигающего сердце своим ледяным дыханием, искалывающего мозг пронзительными жёсткими иглами чужих равнодушных звёзд. Даже убийство на войне, даже убийство в честном бою, даже убийство, совершённое убийцей, за которым после, как ни крути, а всё-таки начнётся охота, даже убийство убийцы, стократно заслужившего свою судьбу, любое убийство вызывает в нас, людях, ужас и отвращение. Но сегодня пойдёт речь не об убийстве на войне, не об убийстве в честном бою, не об убийстве, совершённом убийцей, за которым после, как ни крути, а всё-таки начнётся охота, не об убийстве убийцы, стократно заслужившем свою судьбу: Сегдодня мы вспомним об обычном молодом человеке, которого когда-то, когда он был жив, звали Тимур Рифович Галеев, и которого убили официальные лица, официальные государственные служащие Российской Федерации, той самой Российской Федерации, что сейчас под чутким руководством некоего бывшего писателя Толяна Приставкина, верещит на весь мир об отмене смертной казни, - сотрудники 21-го отделения Башкирской республиканской психиатрической больницы, именной той, на Владивостокской в Уфе, до которой от Дома печати - тридцать минут ходьбы пешком. Вернее, нет - не будем уподобляться убийцам-госслужащим в белых халатах, мы не должны передёргивать факты в угоду готовому приговору или диагнозу, нам следует строго следовать действительному ходу событий - Тимура в Уфе на Владивостокской добили. А убивать - убивать преднамеренно, методично, хладнокровно и беспощадно его начали ещё в психушках в его родном городе Ишимбае, затем продолжили в самых разных местах, включая психушки в Москве, Ново-Александровке и Благовещенске. Его впервые взяли, когда ему было лет двенадцать - за что? хрен его знает, подрался, наверное, пацан, может, и не один раз, какая разница, что бы он ни сделал, смерти своей, да ещё такой, изуверской и методичной, растянувшейся на восемь лет, он не заслужил...

В принципе, я знаю людей, которые и в психушках устраивались не хило. А чего - кормят, поят, моют, обстирывают, работать не заставляют, и всё, что требуют взамен - быть хорошим и послушным. Мне, к примеру знаком некий гражданин, который, убив человека, попал в психушку, а через полгода я его случайно встретил на улице Ленина, была прекрасная солнечная весення погода и мы даже прогулялись пару кварталов вместе, болтая о том о сём. В психушке ведь, в принципе, как и везде, главное - вовремя подставить зад, особенно в наши печальные времена, когда не пожелавшего встать раком размазывают в пыль, так что психушка - эдакая маленькая модель общества, где всё - как у больших, где есть свои хозяева, свои кумы, свои шестёрки, свои рабы. И где тоже периодически и неизбежно появляются свои мученики - люди, погибающие в борьбе за человеческое достоинство и свободу, погибающие в борьбе, даже зная, что борьба безнадёжна.


Его сестрёнка уже выросла и стала студенткой-первокурсницей в Уфе, когда их родителям в Ишимбай официально сообщили, что Тимур якобы подхватил туберкулёз у себя в Благовещенском дурильнике. Правда, в то время врачи ещё не решили под каким соусом: то бишь, пардон, диагнозом Тимура убить, и на всякий случай стали намекать что-то насчёт возможности опухоли где-то там в мозгу. Родители были далеко, в Ишимбае. Естественно, печальная необходимость навестить брата в дурдоме легла на несовершеннолетние плечи его сестрёнки. Благовещенск - не близко, если идти пешком, особенно в мрачную хмурую погоду декабря 1999-го года, перед самым Happy New Year. К счастью, возле неё в нужный момент оказался некий Друг-С-Машиной, он её и повёз. Искать брата. Это оказалось делом непростым. В регистратуре какая-то откормленная тварь в белом халате с неописуемо похабным выражением лица на блудливой харе, всем своим видом выказывая пренебрежение, нарочито медленными издевательскими движениями начала листать какие-то бумажки. (Интересно, к чему был весь этот цирк? - может, она надеялась, что её попросят действовать побыстрее, и тогда она сможет быстренько вызвать санитаров, записать "возбуждена", упаковать девочку в психушку и таким образом избавить себя от необходимости рыться в бумажках?) Наконец, вроде бы нашла. Оказалось, что Тимур Галеев вообще не здесь, а: в Ново-Александровке, его туда, оказывается, перевели, что для всего мира было полнейшей новостью - оказывается, пациентов дурдомов перекидывают туда-сюда беспрестанно, при этом никого даже не информируя, так что в один прекрасный день человека можно вообще не найти - исчез, мол, как в воду канул, у нас, дескать, нет, а где? - ищите, хе-хе!!! Однако в этот раз нашли, ладно. И Друг-С-Машиной повёз девочку туда, в Ново-Александровку. Теперь Тимура начали искать там. Нашли, как будто. И привели: совершенно постороннего человека. Объяснили это господа врачи и санитары так: "У нас Галеевых много". Прелестно. Похоже на кучу детских игрушек, где нужную игрушку не сразу и найдёшь. По причине полного беспорядка. Поехали обратно, в Благовещенск - если бы не Друг-С-Машиной, таскаться на десятки километров при крайне скудном в тех местах обеспечении населения общественным транспортом было бы настоящей пыткой, интересно, родственники пациентов, не имеющие возможность обратиться к Другу-С-Машиной, так и бродят меж городами и психушками, где разжиревшие "слуги Гиппократа" небрежно перепинывают их из дурдома в дурдом. В Благовещенске за время их отсутствия ничего не изменилось - всё так же воняло какой-то мерзостью и всё та же откормленная тварь в белом халате всё с тем же неописуемо похабным выражением лица на блудливой харе, всё так же всем своим видом выказывая пренебрежение, всё теми же нарочито издевательскими движениями продолжала своё служение Российскому госудраству. Тимур же Галеев, как в конце концов выяснилось, уже был на последнем рубеже - в 21-м отделении БРПБ - как зайдёшь налево наискосок через территорию - здание, напоминающее нечто среднее между современным хлевом и пыточными казематами времён Екатерины Второй. Это и есть 21-е отделение - место, откуда Тимур Галеев уже не вышел живым. Тем временем Друг-С-Машиной, потрясённый и ошеломлённый всем увиденным, завёз девочку в супермаркет и мрачно сказал: "Покупай всё, что хочешь, я заплачу". Она мне потом говорила, с трудом удерживая слёзы: "Я ведь в тот момент ещё не знала, что меня ждёт, я думала, что иду в обычную больницу, куда нужно принести что-нибудь вкусненькое - вот и накупила - всякие дурацкие чипсы, фрукты, сладости:". Когда она, наконец, увидела брата, сцена воспоследовала настолько страшная, что её невозможно описать иначе как в предельно эмоциональной стилистике какого-нибудь французского романтизма - Тимур, увидев сестру, протянул к ней руки и душераздирающе закричал: "Мариночка!!! о боже!!! ты пришла!!! я знал, что ты придёшь!!! господи, я знал, что ты меня не бросишь!!!, я ждал, ждал, ждал, ждал!!!" Он бросился к ней и, уткнувшись ей в плечо, разразился рыданиями. "Боже мой, - продолжала девочка свой рассказ, - раньше он был вполне крепким рослым молодым человеком - в тот раз же в комнату вошёл страшно измождённый, исхудавший, трясущийся то ли от холода в своей белой рубашонке, то ли от слабости и голода маленький человек. Он набросился на принесённые мной дурацкие покупки и начал судоржно запихивать их в рот, давясь и спеша, словно боясь, что их у него отнимут, чипсы падали на пол, и Тимур, бросившись на колени, торопливо подбирал их с пола и ел, апельсины он пытался съесть вместе с кожурой, так что мне пришлось их вырывать и чистить: я никогда бы не подумала, что увижу нечто подобное в своей жизни:" На его запястьях были страшные глубокие шрамы и синяки от верёвок: как будто: Как будто его распинали на кресте. Потом его силой оторвали от сестры и уводили обратно в темноту, и он кричал, пока она могла его слышать: "Марина!!! Забери меня отсюда!!! Не оставляй меня здесь, не оставляй!!!"

К следующему визиту Марины он, старший брат, постарался взять себя в руки и не причинять маленькой сестрёнке излишних страданий - ей незачем было знать заранее, как мало ему оставалось жить. Поэтому следующая встреча прошла спокойней - и был, в принципе, ни к чему лоснящийся откормленный санитар, возвышавшийся за спиной и бдящий, чтобы Тимур не сболтнул лишнего. Тимур вновь был в своей тоненькой больничной рубашке и он снова мёрз. "Где же те вещи, что я приносила в прошлый раз?" - спросила сестра. И Тимур ответил: "Их отобрали у меня. Избили и отобрали." И тогда несовершеннолетняя девочка нашла в себе силы поднять взор и вглянуть санитару прямо в глаза, как взрослая, жёстко и прямо. Санитар, которому выдалась в жизни нелёгкая доля пытаться сломать Тимура, о галеевском характере уже весьма не понаслышке знал, так что он отвёл глаза и, глядя на Тимура, с идиотским ржанием выдал: "Дык, Тимур, ты же сам вёл себя плохо, вот и пришлось отобрать, гы-гы-гы." Вот так. Такое наказание, кроме всего прочего, существует в Башкирской республиканской психиатрической больнице - если пациент себя плохо ведёт, - например, не хочет добровольно подставлять задницу под сульфазин (серный укол. Р.Я.), - у него отбирают все личные вещи и пищу, оставляя умирать от голода, холода и туберкулёза. При этом изуверский сульфазиновый укол ему всё равно делают. Насильно. После тирады санитара девочке пришлось сказать: "Тимур, если ты будешь себя плохо вести, я больше не приду." Тимур был неглупый парень, он, разумеется, понял, что хотела сказать ему сестра - чтобы он прогнулся, чтобы он сдался, чтобы научился кланяться палачам, господи, все же так живут, вся страна такая, весь мир, уступи им, Тимур, будь послушными, тогда тебя, может быть, пощадят. Тимур понял. Но не смог. Он лишь сказал, уходя: "Я хочу, чтобы все знали - меня здесь бьют и у меня здесь всё отбирают". Когда-то, так же осторожно, столь же тщательно подбирая слова, нечто подобное Понтий Пилат говорил Иисусу. Иисус тоже понял. И тоже не смог. Хотя тоже плакал и молил господа, чтобы минула его чаша сия.

Девочка, разумеется не собиралась бросать Тимура в беде, она была намерена приходить ещё, но так получилось, что она не смогла навестить брата достаточно скоро. Когда она, наконец, пришла в следующий раз, уже было - всё. Тимур уже стоял у грани, за которой открывался ослепительный свет , он уже покидал своё полное страданий земное прошлое. Говорить и плакать он уже не мог, так что теперь не было ни слёз, ни жалоб. Есть он уже тоже не мог, и сестра осторожно и нежно кормила его с ложечки, как когда-то, много-много лет назад он, старший братик, кормил с ложечки её, свою любимую маленькую сестрёнку: когда-то: много-много-много-много лет назад: в другом, безвозвратно потерянном, прекрасном, солнечном забытом мире, когда перед ними открывалась целая, огромная, дарованная господом жизнь: И тут мать решила его забрать. Потрясённая рассказом дочери, столь сильно отличавшимся от сладких песенок писхиатров, она решила попытаться его спасти, вытащить, вывезти в деревню, в тишину и покой, на парное молоко. И теперь уже все обычные ухищрения врачей не оказывали на неё никакого воздействия, всё это дерьмо типа: "он психически болен", "мы хотим вам помочь", "вам следует спасать ту семью, которая осталась" (как тооооооооненько сформулирована эта угроза, ага. Р.Я.), "у вас есть ещё ребёнок, подумайте о нём", "как бы ни было тяжело, откажитесь от сына - он не сможет жить среди людей": Она внимательно и терпеливо выслушала весь этот доброжелательный бред, вываленный перед ней всеми этими вежливыми, обходительными, обаятельными, внимательными, культурными, глубоча-а-а-а-а-ашим образом интеллигентными государственными служащими в белых халатах и сказала в ответ лишь одно: "Летом я его заберу". Это был вновь галеевский характер, психиатры его узнали, и поняли - теперь им надлежало действовать быстро, всю же галеевскую породу невозможно было угробить в психушке, они с одним Тимуром-то провозились безрезультатно восемь лет. Да, теперь врачам надлежало действовать быстро, и они стали спешить, и они: успели, когда счёт уже пошёл на часы. Мать собиралась его забрать, как только установится летняя погода, психиатры спешили, спешили, спешили, убивали, убивали, и убивали его, а он всё держался, он всё оставался в живых. Казалось, Тимур еле жив, он плачет, он слаб - ещё чуть-чуть, ещё одно усилие, и он наконец-то сдохнет, этот проклятый, упрямый, неумирающий, словно внезапно обретший бессмертие, словно внезапно ставший неуязвимым, как грозный ангел мщения, этот хренов, этот чёртов Галеев Тимур. А он, прямо по Морису Дрюону,"плакал, но не умирал", он сопротивлялся, сопротивлялся, сопротивлялся, сопротивлялся:

Мать собиралась забрать его летом 2000-го года. Он умер в мае, не дожив до лета нескольких дней. Заведующий отделением в этот момент (какая удача!) оказался в отпуске. В очередном. Будь я на его месте, я постарался бы обеспечить себе алиби именно так - уйдя в отпуск. В очередной - это очень важно, чтобы алиби было более надёжным. Дождаться, когда он умрёт сам, врачам так т не удалось.
Так что вернуть его родителям им пришлось со вскрытой черепной коробкой, насквозь пропиленной пилой. Они объяснили, что было, дескать, вскрытие, чтобы проверить, нет ли опухоли. (Помните, сообщив о тубрекулёзе, на всякий случай, намекнули и насчёт опухоли? - вот и пригодилось - всегда надо иметь запасной вариант.) Насчёт вскрытия не знаю, но шрамы такого рода на голове остаются вообще-то после так называемой префронтальной лоботомии - пересечения нервных волокон в лобной доле головного мозга- сугубо психиатрическая операция, во всех остальных сферах медицины негласно считающаяся изуверской и бессмысленной, и, главное, чрезвычайно удобной, чтобы пациент случайно сдох. Десяткам людей была рассказана эта история. В убийстве не усомнился никто, только версии выдвигались разные, самая мягкая версия, кстати, была высказана мамой Тимура - дескать, избили его так, что покалечили, скрыть это было уже невозможно, вот и грохнули окончательно, чтобы замести следы. Я не очень верю в такой вариант, мне больше кажется правдоподобным другое - над ним, вероятно, производились какие-то незаконные эксперименты, которые, разумеется, окончились полным крахом, но бесследно не прошли, всё могло открыться, вот и: - чтобы тоже замести следы. Есть версия ещё круче - у Тимура, когда-то молодого и здорового парня, украли на продажу какие-то внутренние органы, ну и: - чтобы опять замести следы, причём, эта версия при всей своей жуткости косвенно подтверждается тем физическим состоянием, в котором Тимур находился незадолго до смерти - помните? он уже не мог даже есть. Фантастично? Не очень. Зато по-настоящему фантастической выглядит официальная версия, предлагаемая врачами - дескать, находясь в медицинском учреждении, молодой человек сгорел от чахотки дотла за несколько месяцев, господи, даже в тюрьмах и на зонах туберкулёзники живут годами. Насчёт опухоли, кстати, по словам Марины, в медицинском заключении нет ни слова - слишком уж явная была бы лапша, зато там есть что-то вроде "усиления психических процессов", хе-хе-хе. Оставим в стороне то, что любой психиатрический диагноз вообще, в принципе, всегда субъективен, что любое психическое заболевание вообще, в принципе, никогда не факт, упомянем лишь азбучную психиатрическую истину - от психических заболеваний как таковых ещё никто не умирал, люди умирают от посторонних причин, возникших в связи с психическим заболеванием - например, от неспособности себя прокормить или в результате акции суицида, или - голым и спящим гуляя по крыше в лунную ночь и - сорвавшись с крыши вниз: Даже кататоники умирают не от кататонии, а от пролежней и отсутствия должного ухода. Психика - это ведь не орган, психика не может простудиться или воспалиться, она не пальпируется, не рентгеноскопируется и не экстрагируется, её невозможно хиругически удалить и унести, психики, как субстанции физической просто нет, и убить она не может. Даже если писхическое заболевание развивается как результат чисто физического заболевания (например, при опухоли мозга), умирает-то человек от опухоли мозга, а не от связанного с этой опухолью бзика. Даже больной зуб может убить своего хозяина, а психика сама по себе - нет. Так при чём тут "усиление психических процессов" в посмертном медицинском умозаключении? Уж не для красного ли словца, чтобы показать, какие они там, в психушке, все умные? Или, может, - чтобы напустить туману? Зачем??? Не говоря уж о том, что официально считается, что Тимура в психушках на протяжении восьми лет вроде как бы "лечили", а тут на тебе - усиление, понимаешь, психических процессов, - выходит, в результате восьмилетнего лечения человеку только хуже стало, да настолько хуже, что он прямо от психического заболевания сдох - вот так лечение, мать вашу так! И это тоже косвенное доказательство факта убийства - врачам было важно не засветиться в качестве убийц, а признание в собственной профессиональной некомпетентности при таком раскладе - весьма небольшая жертва с их стороны. Тем временем история продолжалась. Во-первых, мама Тимура поинтересовалась, а куда, на хрен, подевалась пенсия по третьей группе инвалидности, которую Тимуру должны были выплачивать все эти годы. За этот вопрос ретиво взялась некая Валентина Андреевна Шабалина, которая сказала, хе-хе-хе, что она главврач. Да неужели? Это - что, по Высоцкому: "Вот - главврачиха, женщина, пусть тихо, но - помешана"? А я почему-то всегда думал, что главврачом этой самой печально знаменитой БРПБ, которую без всяких натяжек можно назвать самым страшным местом в Уфе, а, может, и во всей Башкирии, и заодно главным психиатром Республики Башкортостан является некий гражданин Валинуров Р.Г., занявший данный пост десяток лет назад, после того как бывшего главврача Пурика (так, по-моему, пишется это фамилиё) мой учитель и коллега, опытнейший журналист Витя Шмаков сумел сломать в Верховном Суде Республики Башкортостан, после чего вся психиатрическая династия Пуриков, наворотившая в Уфе чрезмерных делов, в полном составе отвалила в Белебей (бедные белебейчайники) с прозрачной целью наворотить делов там. Так вот ента самая, хе-хе, "главврачиха-женщина" Валентина Андреевна Шабалина произнесла совершенно удивительную фразу, достойную того, чтобы быть навечно записанной в каких-нибудь психиатрических скрижалях: "Я попробую договориться, чтобы вам выплатили, потому что вы такая интеллигентная женщина". А если бы договориться не удалось? А если бы мама Тимура была менее интеллигентной женщиной? Они там что, в психушке, распоряжаются пенсиями как хотят? - захотят -выплатят, а захотят - пропьют, что ли? Во-вторых, на сцене появился некий чрезвычайно обаятельный Константин Шаркаевич, который: тоже главврач. Это, кстати, достаточно обычная в психушках практика - когда измученный пациент требует адвоката, прокурора, следователя или главврача, местная докторня наряжает кого-либо из своих и подводит ряженого к человеку. Ряженый внимательно выслушивает все жалобы и затем в истории болезни пишут что-нибудь типа "усиление психических процессов: считает, что его бьют:считает, что у него всё отбирают: полагает, что хавка плохая:думает, что он голоден: галлюцинирует, считая, что ему холодно в замечательной больничной рубашке : показано: электрошоковая терапия, сульфазинотерапия, ледяные ванны, вязать, бить, подвешивать на дыбу, показана префронтальная лоботомия, показано - убийство, показано - распять на кресте!" Раньше такая методика использовалась только в отношении пациентов, чтобы всякие там психи не беспокоили его сиятельство господина главврача, но теперь, как видим, психиатры проявляют творческий подход и заряжают ту же самую лабуду в отношении кого угодно, недалёк, я думаю, тот день, когда и журналистам, и прокурорам будут предъявлять санитара или дворника под видом главврача или другого прокурора. Так вот ентот самый "главврач" Константин Шаркаевич на сестру Тимура вроде как бы положил глаз. Предложил ей встретиться, провести вместе вечерок: ну и: так далее. Они встретились и, гм, провели вместе вечерок. Я спросил Марину: "Как ты думаешь, зачем он с тобой, гм, провёл вечерок?" И она ответила: "Я красивая девушка, он, наверное, хотел со мной переспать". Хмм-да, это, конечно, была бы чрезвычайно изысканная гнусность - убив брата, трахнуть его сестру, тем более что несчастный, подавленный горем ребёнок не мог не купиться на обходительные манеры седовласого"главврача", всем своим видом выражавшего сострадание и сочувствие, но я всё-таки думаю, что Марина, как всякая красивая девушка, склонна к некоторому бреду величия, изрядно переоценивая свою неотразимость. Вряд ли Константину Шаркаевичу она была нужна, у него в дурдоме хватает девочек уже готовеньких - привязанных к кроватям, да не привязанные тоже ради смягчения режима или иллюзорной надежды на освобождение не отказываются подставить врачишке любую полость своих, скажем, организмов: Я думаю, дело было в другом - Константину Шаркаевичу необходимо было удостовериться, что по факту убийства Тимура Галеева у него в дальнейшем не будет проблем, что сестра Тимура и мама Тимура никуда не заявят. Но проблем у них не возникло. Ни мама, ни, что особенно печально, сестра Тимура не потребовали расследования и независимой патологоанатомической экспертизы - и это главная причина, почему я здесь стараюсь как можно реже упоминать имя сестры Тимура Галеева, она просто не заслужила, она пока что в отличие от своего брата ничего не сделала в жизни, она даже не погибла в войне, и лучшее, что можно о ней сказать, так это то, что она - сестра Тимура. Сестра солдата, за всех нас погибшего на войне. Однако срок давности ещё не прошёл. Так не пора ли? Не пришло ли время государственным служащим, убившим человека именем Российского государства, ответить хотя бы за этот непреложный факт. Они, конечно же, будут отпираться до конца, они будут объяснять, втолковывать, ссылаться на врачебную тайну, вворачивать непонятные слова и поражать латынью, они будут мудрстовать лукаво, залезать в дебри, мутить воду и наводить тень на плетень, настойчиво занавешивая нам уши своей безграмотной галиматьёй наподобие "усиления психических процессов". А когда их припрут к стене, они будут каяться, валить всё друг на друга, валить всё на свою неопытность и ссылаться на свою некомпетентность, на трагическую случайность, на преступную халатность, на недосмотр. И, возможно, непосредственно по обвинению в убийстве их так не удастся привлечь. Но никакие ухищренияи и никакие психические технологии уже не помогут им устранить из мира, из реальности, из окружающей нас объективности, как минимум, один упрямый, железный, непреложный, неустранимый, неумолимый факт - факт, что они забрали человека живым, а вернули обратно - мёртвым! С пропиленной насквозь головой.

http://psihiatrii.net/forum/viewtopic.php?f=14&t=8133&p=28306#p28306

[Бармалей]

Viktor, вот вам хороший текст:

http://kir-zhuravlyov.livejournal.com/1447.html

цитата, но читайте обязательно целиком - оно того стоит:

"Одно из самых сильных исследовательских впечатлений было связано с чтением книг «Рождение клиники» и «История безумия в классическую эпоху» Мишеля Фуко. Последний – отнюдь не психиатр, однако его размышления оказались чрезвычайно ценными.
В его трудах удалось обнаружить ответы на некоторые мучительные вопросы, которые созрели у меня во время пребывания в клинике.
Фуко начинает свои рассуждения вот с какого факта. До конца XVIII века в Европе попросту не существовало понятия «психически больной». Были специальные учреждения - работные дома, где содержались девианты: бродяги, мелкие воришки, попрошайки, карманники. И даже алхимики. Это была группа людей, которые не могут или не желают адаптироваться к социальному режиму – и тем самым мешают его нормальному функционированию. Место, в которое их помещали, было типичным исправительным учреждением.
Но никто не называл этих людей больными. Скорее, это были просто маргиналы, иногда – преступники или «чудаки». То есть, по сути, тот самый сброд, который я и наблюдал в больнице имени Кащенко. За пару сотен лет ничего не изменилось. Правда, диагнозов тогда не ставили, ведь психиатрия только зарождалась… Таким образом, мысль Фуко состоит вовсе не в том, что до конца XVIII века не было понятия «душевнобольной», но были сами больные. Отнюдь! Он заявляет нечто куда более интересное: до этого момента не было самого больного. Фуко демонстрирует, что психиатрия стала не просто по-новому изучать психические болезни, но что она создала их. Сама делает из человека больного. Примерно к таким же выводам пришел и я.
Вот каким образом это происходит. Лица, которые раньше описывались языком пенитенциарных систем – как люди, преступившие грань закона – теперь описаны языком медицины. Можно рассмотреть это как некоторую либерализацию карательных систем и учреждений. На самом деле практики, которые применяются к больному, структурно полностью совпадают с теми, что ранее применялись к преступнику.
В одном случае – допрос, в другом – прием у врача (откровенное признание является условием как исцеления, так и преодоления порочных желаний). Преступник должен откровенно рассказать о содеянном, больной – о болезненных переживаниях. В одном случае назначается наказание, в другом – метод лечения… Но и они, как правило, схожи. И там, и здесь господствует иерархический надзор – как больной, так и провинившийся постоянно «открыты для осмотра» - власть заставляет свой объект «демонстрировать себя». Техники надзора в равной степени присущи тюрьме, военному госпиталю, психиатрической больнице… Еще более древней моделью, прообразом исправительной системы является церковь. Там человек приходит к духовнику и кается в грехах. Грехи отпускаются, либо накладывается епитимья, послушание. Суд выносит приговор и присуждает срок заключения с исправительными работами. А врач ставит диагноз и назначает лечение, больничный режим, мучительные процедуры и манипуляции. Церковь, тюрьма, клиника... На дисциплинарном уровне каждая последующая система является калькой с предыдущей, это совершенно очевидно."

[sand]

Эта история началась больше двух лет назад по вине врачей Ярцевской центральной больнице и продолжается по вине уже Ярцевского следственного комитета по Смоленской области РФ, и конца её пока не видно.

Зазыкина Валентина Дмитриевна, находясь на лечении в хирургическом отделении, утром 17 ноября 2008 года во время процедуры (уколов) заметила, что получает другое лекарство, нежели назначенное доктором В.Е. Похаленковым. При её заболеваниях не все лекарства можно принимать. Чтобы выяснить причину замены, она обратилась к и.о. зав. хирургическим отделением Козыреву Николаю Ивановичу и попыталась выяснить у него причину замены одного лекарства другим. Вместо объяснения он стал кричать на неё, а затем схватил Зазыкину за одежду, потащил в её палату и там бросил на чужую кровать. Она больно ударилась головой о стенку, закричала от боли и стала просить прекратить экзекуцию, хотела привстать на ноги, но разъяренный доктор ещё раз толкнул её головой о стену. В результате этих ударов она получила ушиб головы (гематому). Врача Козырева не смутило, что свидетелями избиения были женщины, которые находились в это время в палате. Затем Зазыкина обратилась в травматологическое отделение к врачу Шевченко оказать ей помощь, и он попросил принести медицинскую карту. Козырев, у которого она находилась, выдать карту отказался.
Чтобы скрыть происшествие, 19. 11.2008 г. досрочно из палаты выписали Шебаршову З.П., которая согласилась дать показания об увиденном ею. Вторая женщина свидетелем быть отказалась, заявив: «Мне здесь еще лечиться и лечить своих детей».
Придя в себя от полученного стресса, пересилив боль в голове, Зазыкина обратилась к судебно-медицинскому эксперту об освидетельствовании полученных ушибов. Затем она пошла на прием к травматологу в поликлинику к врачу Ясинскому, который тоже подтвердил ушибы головы и сделал соответствующую запись в её медицинской карточке. Затем она вернулась в больницу.
18.11. 2008 года Зызыкина обратилась с жалобой на противоправные действия Козырева к главному врачу Ярцевской центральной больницы Прохоренкову А.М., но ответа так и не получила - в нарушение закона «О порядке рассмотрения обращений граждан РФ» (ст. 12, п.1), устанавливающего срок ответа: не более 30 дней.
19 ноября 2008 года в больницу по просьбе Козырева пришла доктор психиатр Людмила Васильевна Белошенкова, которая вместе с медперсоналом схватили больную с температурой Зызыкину и насильно потащили в ординаторскую. Зазыкину бросили в кресло и затем вызвали наряд милиции. До приезда милиции врач Козырев удерживал Зазыкину в кресле, держа её за руки. Приехавший наряд милиция одел на Зазыкину наручники. Никто из присутствующих не обращал внимание на возмущение Зазыкиной творящимся произволом, а врач Белошенкова сидела за столом и фиксировала ёе «сумасшествие». Зазыкина требовала вызвать родственников, но её требование просто игнорировали. Затем её вывели на улицу и насильно затолкали в машину, отвезли в милицию и поместили в отделение детоксикации (медвытрезвитель). К вечеру её насильно отвезли в Смоленскую областную клиническую психиатрическую больницу (далее СОКПБ). На следующий день с ней беседовала врач СОКПБ, зав. отд.- Э.Л. Роменкова., которая прочитала направление на госпитализацию в СОКПБ подписанное Белошенковой. и была удивлена диагнозом, который она написала. Затем она пригласила других врачей, которые после её обследования и беседы с ней отвергли диагноз, поставленный Белошенковой, написав в своем заключении, что причин для госпитализации нет. 21.11. 2008 года она была выписана, и вернулась в Ярцево на свое местожительство. Так закончился первый этап - врачебного беспредела и начался этап следственного издевательства.
26.12. 2008 года Зызыкина обратилась с заявлением разобраться в её деле к первому секретарю Смоленского обкома Всесоюзной партии «Союз коммунистов» Степановой Наталье Павловне, которая сделала запрос главврачу Прохоренкову А.М. В ответе (служебная записка) говориться, что действия Козырева оправданы, факта причинения телесных повреждений врачом Козыревым не установлено, несмотря на то, что это подтверждено заключением судебно-медицинской экспертизой и врачом Ясинским.

полностью статью можно читать здесь:

http://forum-msk.org/material/power/6418935.html

[Viktor]

[Viktor]

[Lolly Kallen]

[...]

[Lolly Kallen]

[...]

[Baдим]

[...]

[Viktor]

Уважаемые участники форума!

Мне 76 лет, ветеран труда, рабочий стаж 53 года. В феврале 2008 года попал в сети преступной группы психиатров из Мытищинского психоневрологического диспансера и никак не могу из них вырваться.
В 2008 году я единственный раз за всю жизнь обратился за консультацией психолога в Мытищинский психоневрологический диспансер, расположенный по адресу: г. Мытищи, ул. Силикатная, 16В. Данная консультация, проведенная не была вызвана проблемами с психическим здоровьем, а потребовалась мне для получения методов снятия стресса, рекомендаций и литературы по данному вопросу. Консультация проводилась в течение 4 минут, каких либо обследований моего здоровья не проводилось.
В 2010 году я обратился в Мытищинский психоневрологический диспансер за получением справки о том, что не состою на учете в данном учреждении. Данная справка была необходима для продления водительского удостоверения и продления разрешения на право ношения газового оружия. Сотрудники диспансера пытались шантажировать меня, заявив, что я ранее в 2008 году якобы лечился у них и уже два года состою на психиатрическом учете на который был поставлен при первичном обращении. Цель шантажа состояла в получении с меня взятки, якобы за снятие с психиатрического учета, на который меня никто и никогда не ставил. Глубоко возмущенный сложившейся ситуацией, я потребовал ознакомить меня с медицинским заключением от 2008г. на основании которого я был поставлен на учет, в чем мне было отказано в грубой форме. После чего я заявил врачу, что отказ ознакомить с медицинским заключением противоречат закону №3185-1 «О психиатрической помощи…» и с этого момента я подвергаюсь жесточайшему психиатрическому террору. Врачи стали требовать, чтобы я прошел психиатрическую комиссию в диспансере, я был вынужден согласиться, заплатил деньги в кассу и прошел предварительное обследование перед комиссией «Эксперементально-психологическое исследование» с положительным заключением. Через неделю я прибыл на психиатрическую комиссию.
Главный врач Коршикова В.П. крайне грубо начала со мной разговаривать, а услышав от врача психолога, что результаты проведенного психологического исследования положительные, стала кричать что быть такого не может, оскорблять меня и заявила, что никакой комиссии не будет, слушать меня не будут и никаких документов я никогда не получу, а если буду жаловаться, то она отправит меня в областную психбольницу. Весь разговор проходил в присутствии трех врачей, которые все время молчали. Это был предметный урок врачам психдиспансера, мастер-класс, как надо вести себя с бесправными пациентами.
После неоднократных обращений в Росздравнадзор и прокуратуру МО, я, наконец, через 8 месяцев, получил в психдиспансере заключение с диагнозом, на основании которого якобы был поставлен на учет. Увидев заключение, я понял, что мои подписи на нем подделаны, а само заключение подложное и мне инкриминировали заболевания, которых у меня никогда не было. Я сообщил об этом гл. врачу, которая передала мне это заключение, на что она с улыбкой ответила: «попробуй докажи это». Я отдал данный документ на экспертизу и получил заключение почерковедческой экспертизы «Центр медико-криминалистических исследований», согласно которому мои подписи на медицинском заключении были подделаны и, основываясь на этом, третий раз обратился в прокуратуру МО.
На третье обращение в прокуратуру МО, с приложением копии экспертного заключения о подделке моей подписи на медицинском заключении, я получил ответ, проведена проверка, выявлены нарушения законодательства и что в связи с выявленными нарушениями в адрес главного врача ГУЗ Мытищинский психоневрологический диспансер внесено представление об устранении нарушений федерального законодательства.
Однако ни о каких санкциях в адрес лиц намеренно допустивших такие нарушения, а фактически совершивших уголовное преступление, сказано не было.
До настоящего времени нарушения не устранены, подложное медицинское заключение аннулировано, с психиатрического учета я не снят. В выдаче на руки копии представления об устранении нарушений мне было отказано зам. прокурора г. Мытищи Максимовой Е.М.
Я обращался к зам. министра здравоохранения правительства МО Герцеву К.Б и Мищенко Ю.К. с просьбой восстановить мои права и дать правовую оценку действий гл. врача Коршиковой В.П. На первое обращение я ответа так и не получил, а на второе обращение пришел ответ не по существу, с использованием известного чиновничьего способа «испорченный телефон».
Против меня второй год продолжается чудовищное по своему цинизму преступление, организованное преступной группой врачей. Пользуясь покровительством местной прокуратуры, областной психбольницы и Минздрава МО, эта группа, чувствуя свою полную безнаказанность, творит произвол. Это преступление «против человечности». В угоду своим преступным амбициям меня лишили «моего лица», поставив клеймо психически неполноценного человека, нарушили мои права. Совершили уголовные преступления, подделав документы и подписи, нарушив Конституцию РФ, закон «Об охране здоровья граждан в РФ», закон №3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», нормы врачебной этики и человеческого общения.
Администрацией психдиспансера были совершены следующие преступления, квалифицированные УК РФ:
1.Клевета ст. 129 УК
2.Отказ в предоставлении информации ст. 140 УК
3.Злоупотребления должностными полномочиями ст. 285 УК
4.Превышение должностных полномочий ст. 286 УК
5.Вымогательство взятки ст. 290 УК
6.Служебный подлог ст. 292 УК
7.Подделка документов ст. 327 УК
8.Самоуправство ст. 330 УК
Уважаемые участники форума! За 14 месяцев я основательно подорвал здоровье, но справедливого результата пока нет. Обращаться мне больше некуда, подскажите пожалуйста как восстановить справедливость?


http://psihiatrii.net/forum/viewtopic.php?f=14&t=8133&start=70

[Baдим]

[Lolly Kallen]

10 лет 6 месяцев 3 дня
Право на жизнь и право на смерть

http://www.novayagazeta.ru/data/2009/072/00.html

О том, как все опоздали, или Жизнь прекрасна


« …Он ушел в начале марта этого года… тихо, просто ушел. Прожил 10 лет 6 месяцев и три дня…»

Человек завел ЖЖ ради одного-единственного поста под названием «Мальчик». Он рассказал о своем сыне по имени Валентин. Написал сдержанно, нет никаких эпитетов: «страшно, ужасно»… Эмоций много в комментариях читателей, наверное, потому, что если сразу, быстро реагировать — других слов, пожалуй, не подберешь…

Дело точно не в том, что это рассказ о смерти ребенка от онкологического заболевания… Каждый знает, что исцелению поддаются не все формы болезни. Бывает, когда медицина бессильна. Бывает, когда бессильны кошельки: не хватает денег на дорогостоящие лекарства и операции…

Но Валю убило не отсутствие денег и не диагноз. Болезнь поддавалась лечению... В чем тогда дело?

Место жительства

Родители Вали живут в городе Северске Томской области. Папа по образованию физик-ядерщик, мама — химик. Сын — Валя — учился во втором классе, когда вдруг, неожиданно, начал прихрамывать. Местный хирург попытался объяснить все быстрым ростом костей, но мама настояла на рентгене. Снимки показали предполагаемый диагноз: «Остеосаркома».

В Северске нет детских онкологов, их нет и в Томске, но там все-таки центр, и папа с сыном приехали в НИИ онкологии Томска. Ребенок прихрамывал, но шел. Был октябрь 2006 года… Через два месяца — уже не мог передвигаться без костылей.

«…Были сделаны две биопсии под общим наркозом, — пишет отец. — Первая оказалась неудачной. Потом была отправка в Кемерово, где есть детское отделение на пару десятков коек, но там только предложили провести полостную биопсию… Диагноз официально был поставлен только в декабре, начались курсы химиотерапии».

Лечение, то есть, началось через два месяца.

— Остеосаркому излечивают, — комментирует ситуацию заведующий отделением общей гематологии Российской детской клинической больницы (РДКБ) Михаил Масчан. — Но это диагноз, требующий неотложной помощи: максимум — неделя–две на все анализы, потому что мы не знаем день, когда стремительно растущая опухоль переходит ту грань, за которой она уже неизлечима. Условно говоря, должен быть оркестр, призванный сыграть сложнейшее произведение: идеальная координация действий врачей многих специальностей, и такое лечение возможно только в специальном онкоцентре…

— Передовые детские онкоклиники в России по пальцам пересчитать можно, — говорит заместитель директора фонда «Подари жизнь» Екатерина Чистякова. — А клиники у нас очень разноуровневые. Нередко в региональных нет ни технологических, ни профессиональных возможностей лечить сложных больных. Врачи шарахаются от них, потому что не знают, что делать… История Вали, к сожалению, вовсе не уникальна, она обыкновенная… Все зависит от того, где заболел ребенок, где его место жительства. Если есть рядом специализированная онкоклиника — спасут… Нет — значит, как карта ляжет, как пойдут документы… Есть на месте врач, который вызвонит и оперативно, без промедления направит ребенка туда, где есть передовая помощь, — могут спасти… Мы в фонде знаем в деталях: как теряется драгоценное для больного время, как гражданам приходится осваивать азы медицинской бюрократии… До нас дети из регионов доезжают иногда в таком состоянии, что сделать просто ничего уже нельзя.

Пытка ложью

«Обыкновенная история» мальчика Вали развивалась дальше так: эндопротез должен был заменить ребенку части ноги. В декабре 2006-го говорилось: операция состоится не позднее февраля. Но новый, 2007-й, год принес с собой новый закон: покупку протеза необходимо теперь было проводить через тендер для выбора поставщика…. В итоге операция состоялась в мае…

То есть еще раз минус два месяца.

«…Такие операции даются тяжело, но мальчик все выдержал, хотя потерял в весе с 32 кг до 17, — продолжает рассказ отец. — …Тяжело привыкал к новой жизни, продолжал лечение химией, но потихоньку начал оживать. …Стал бывать на улице и возвращаться к обычной жизни. Даже продолжал учебу и закончил второй и третий классы…»

Отцу явно не хочется уходить от этого относительно благополучного промежутка времени, и он расстается с ним не сразу. Благодарит учителей средней школы № 84 города Северска, которые занимались с мальчиком на дому. Тепло отзывается о детях, одноклассниках сына, которые всегда поддерживали… Но надо двигаться вперед (назад), и он пишет: «…Осенью у мальчика начали резко падать показатели крови. Каких-то предпосылок для этого по курсу лечения не было…»

Рентгеновские и томографические снимки показали затемнения в легком… Метастазы! Собирались консилиумы: решался вопрос об операции на легком и удалении метастаз.

Совещались все те же самые, заколдованные, два месяца!

Операцию решили не проводить. «Вдруг сказали, что в НИИ онкологии (Томском. — Г. М.) нет детского отделения, и дальнейшее лечение можно проводить только в лечебном учреждении, где есть профильное детское отделение онкологии»

Сказали, по сути, то, что должны были сказать в самом начале развития болезни. Теперь же, когда она уже уверенно побеждала, место для «дальнейшего лечения» родителям было предложено выбирать самим. Где? Как искать? Томские медики в конце концов смилостивились — дали наводку: «Ищите клиники, где делается высокодозная химия с метатрексатом». Отец лихорадочно искал названное в интернете, вызванивал все близкие к теме учреждения. Он звонил на горячую линию для онкобольных — мало что понял из их ответа. Звонил в клиники Санкт-Петербурга и Новосибирска.

— Томская область, — объясняли ему, — не входит в состав нашей области, поэтому мы вам можем предоставить только платное лечение.

О том, что полис обязательного медицинского страхования, как оказалось, — ненужная и бесполезная бумажка за пределами Томской области, не завели речи только в Москве. Российский онкологический научно-исследовательский центр (РОНЦ) имени Блохина прислал по факсу разрешение на приезд.

Это уже был ноябрь 2007 года. То есть год прошел… Родители с сыном отправились в столицу. Взрослые были переполнены надеждами. Ребенок радовался тому, что увидит Кремль и самый большой в стране «Детский мир». Его надежд Москва не обманула… Увидел.

«Приехав, узнали, что надо пройти через обычную детскую онкологическую поликлинику, т.к. приглашение было на амбулаторное обследование, — продолжает свой рассказ отец. — Добираться в поликлинику приходилось ежедневно более часа на метро, огромные переходы преодолевались у папы на плечах, представляете, каково было ребенку с больными легкими, с одной здоровой ногой и на костылях. Сидеть на прием к специалистам приходилось по 1,5—3 часа. Особым изощрением была запись на анализы, кровь можно было сдать завтра, рентген сделать на следующей неделе, а томографию через две…»

Через неделю им было сказано: Валечке могут сделать высокодозную химию, но «только после Нового года, всех, всех затяжных праздников, т.к. начало декабря, и Москва уже начала готовиться к Новому году…»

Перелет, проживание, питание — достаточно большая сумма денег была потрачена на то, чтобы услышать, что столица начинает праздновать Новый год в первых числах декабря. Родители вернулись в Северск, чтобы собрать деньги на новую поездку в Москву: им же было обещано, что Валечку возьмут на лечение

В конце января 2008-го папа с сыном приехали в Москву вновь.

— Это просто безумие, — говорит врач Михаил Масчан, — везти на тот момент безнадежно уже больного малыша за тысячи километров для получения высокодозной химии… Понимаете, самый трагический эпизод был, когда уже стало ясно, что операция на легких, удаление метастаз, — невозможны. То, что произошло в Томске, — жестокий отказ, самый жестокий из всех возможных… Родителям говорят, у нас, мол, больше ничего сделать нельзя… В таких случаях, родители, задавая вопрос «Можно ли что-то вообще сделать?», спрашивают, по сути, о главном: «Что можно еще попробовать, возможно ли спасти, есть ли хоть один шанс на спасение?». А врачи отвечают им на первый вопрос, оставляя главный без ответа. «Да, — говорят они, — можно вот еще сделать высокодозную химию…» Они не говорят о том, что речь об излечении уже не идет, вводя в заблуждение. Это ужас непонимания, я знаю не один случай подобного врачебного малодушия… Не хватает духа с максимальной честностью, прямо объяснить ситуацию, и родителей вместе с больным ребенком обрекают на лихорадочный бег по кругу с повязкой на глазах… В данном случае промедление было на всех этапах лечения, а в результате семья оказалась выброшена, оставлена один на один с этой болезнью… То, что и в Москве была затяжка времени, это — ясно… Я как врач ненавижу праздники — останавливается работа лабораторий, станций переливания крови… Вот только в последнее время удалось как-то эту ситуацию изменить. Но то, что приглашение изначально было на амбулаторное, а не на стационарное обследование, — это правильно. Ужасно с точки зрения человеческой, а с медицинской, как это ни цинично звучит, — ситуация была уже проиграна. То есть речь шла только о поддерживающей терапии — стационары такого себе позволить не могут. Это делается амбулаторно, но не за тысячи километров от места жительства, конечно же…

«Все еще живой…»

Но в конце января 2008 года папа с сыном ничего не знали о разнице в стационарном и амбулаторном лечении. Они приехали за тысячи километров от дома, чтобы услышать, что их снова вызвали на осмотр в поликлинику, а не на госпитализацию. Узнали также, что предыдущие — «предновогодние» анализы, сданные ценой невероятных усилий — недействительны, «срок годности» у них закончился.

Шел третий год мытарств. И отец сорвался: его сын, единственный ребенок, все время был на глазах у врачей — с того самого момента, как начал вдруг ни с того ни с сего прихрамывать. Везде, на всех этапах, в разных городах были врачи, от которых ждали спасения. Как фальшьокна в проекте глуповатого дизайнера, они обманывали зрение и надежды… Отец начал звонить. Он звонил всем, он поднял на ноги друзей во Франции и в Германии. Он повернул вспять реки — мальчика положили в стационар.

Где выяснилось: низкие показатели крови ребенка делают невозможным проведение высокодозной химии, на которую только и была надежда… «И через пять дней стационара, где мальчик только сдавал и сдавал повторно анализы, ребенка выкинули из больницы», — пишет отец.

Он не успокоился, конечно же. Обратился в ведомственную поликлинику Росатома, ребенок сдал анализы, и там был ответ: «Результаты соответствуют норме». Эти результаты принесли в РОНЦ, где они были подвергнуты сомнению, — опять заставили сдать анализы, признали их неудовлетворительными и отправили всех домой.

«Есть хороший фильм Роберто Бениньи «Жизнь прекрасна», где маленькому ребенку, попавшему с родителями в концлагерь во время войны, папа разъяснил, что это такая игра, надо прятаться от тех дядь, чтобы получить главный приз — танк, — пишет отец. Мальчик, поверив отцу, выжил, так и не поняв, где он находился.

Мальчик запомнил поездку в Москву не по походам в мрачно-монструозное здание Центра Блохина и бесконечным поездкам в метро, а по Красной площади с ее бьющими часами на Спасской башне, стрельцами у музея, салютом во всех районах столицы на 23 Февраля, Охотным Рядом, великолепным «Детским миром» с его каруселью и невероятным количеством игрушек…»

…Родители не сдавались. В конце апреля 2008-го удалось попасть на лечение в Новосибирск. Поскольку это было невозможно сделать с пропиской в Томской области, мама с сыном выписались из Северска, прописались в «городе надежд». Мама фиктивно устроилась на работу и получила заветный новосибирский полис. К декабрю стало ясно: курсы химиотерапии, проведенные здесь, не помогли — метастазы разрастались…

«Жмурки» закончились. Мама с сыном вернулись в Северск. Продлевать драгоценную жизнь настолько, сколько позволит неумолимый недуг, можно было и в родном городе.

Отец благодарит врачей местной больницы — они делали все, что возможно, никогда не отказывали в помощи. В той, какую могли оказать… Валя особенно не выносил, «когда брали кровь из пальца допотопными «железками» …Во время тяжелых процедур он прикусывал папину руку и показывал, как ему больно, иногда до крови, но он же ребенок…» — написал папа мне в письме.

Мы начали переписку уже после того, как появился в интернете «Мальчик», позже поговорили по телефону. Александр писал: «Несмотря на все, Валя по жизни был оптимистом, и все невероятнейшие страдания он переносил стоически, он жил. Конечно, ему никто и никогда не говорил, что «у тебя смертельная болезнь», «завтра тебе отрежут ногу» или «метастазы — тебе конец». Он знал, что «у него что-то с легкими» и все… И никогда не думал, не чувствовал, что скоро уйдет…»

Да и как он мог думать и чувствовать, что скоро уйдет, если папа, как вратарь на границе его детства, ловит, отбивает, не впускает ужасы — «Жизнь прекрасна». В одном из писем Александр писал:

«…Понятно, что смотрели, слушали и пели песни из «Папиных дочек», перепетые взрослыми детские из «Ночи в стиле детства», боевые мотивы из «Черепашек-ниндзя» или пародии Пушного. Никуда мы не делись от «Губки Боба», «Карапузов», «Человеков-пауков», всяческих «Аладдинов» и «Тимонов и Пумб». Музыка, фильмы, мультики действительно играли большую роль в Валиной жизни, с ними было легче… была поддержка, эмоциональный заряд.

Хотя была музыка и фильмы, которые выбивались из привычного ряда. По нескольку раз любил (!) смотреть «Алису в Стране чудес», снятую в конце 90-х, другие «странные фильмы», монтипайтоновские, совсем не детские «…Смысл жизни» или «…В поисках священного Грааля», или «Барона Мюнхгаузена» Терри Гиллиама. Музыка Ханса Циммера из «Пиратов Карибского моря» жила в нем. Самое любимое — «Звездные войны» Джона Уильямса. У нас были все (!) диски с музыкой Star wars, на которых была достаточно серьезная музыка в исполнении симфонического оркестра… и он ее слушал от начала и до конца. Он был джедаем…»

Джедай из города Северска «перерос стандартные конструкции «Лего» и мог создать что угодно из огромного количества кирпичиков. Общался, играл в интернете на smeshariki.ru под ником Кваля. Большой радостью был поход в кино, где можно было выкупить диванчик на последних рядах и спокойно лежать… — рассказывал отец уже в следующем письме, — мы любили походы в северский магазин игрушек «Антошка». Валю там знали, мы никогда оттуда не уходили без покупки, он мог там находиться бесконечно долго, устав, посидеть на диванчике и поболтать с продавщицами, к нему очень хорошо там относились и были рады его появлению…»

Под новый, 2009-й, год пришло сообщение, в которое уже просто не верилось, — врач-инфекционист заявил: Валечка инфицирован ВИЧ. И снова — анализы.

Диагноз подтвердился…

В своем ЖЖ отец, явно сдерживая себя изо всех сил, говорит об этом так: «…Мальчик мужественно боролся с одной тяжелой, смертельной болезнью, но с приходом второй, более страшной, уже не справился, за три месяца сгорел как свечка. Он ушел 3 марта, ночью, в сознании. Не мучился, тихо прекратилось дыхание, потом остановилось сердце… Никого не хочется обвинять, ни врачей Томской области, ни других. Больна медицина в целом, если все вышеописанное в России возможно…»

Позже, уже в разговоре со мной, он скажет:

— Таких случаев множество, на фоне бодрых рапортов о тех, кто вылечился и выжил, про ушедших просто не говорят…

В самом деле: для детей, у которых еще пока есть шанс на выздоровление, в последнее время проводятся концерты, аукционы, с ними дружат артисты и футболисты, «для них играет туш, горят глаза…». Это все очень важно, и пока еще так хрупко, что хочется все время говорить об этом, чтобы поддержать, «рекрутировать» тех, кто еще не втянут в волонтерство, в благотворительность, но… Разбирал ли кто-нибудь причины множества детских смертей от онкологии, задавал ли вопрос: «А можно ли было спасти?»

Катя Чистякова, назвавшая историю Валечки «обыкновенной», все-таки оговаривается: заражение ВИЧ при лечении рака случается редко. Но случается, и чаще всего это связано с тем, что на языке медицины называется «серонегативным окном». Если донор находился в этом периоде «окна», то тесты на ВИЧ вируса не обнаруживают, хотя он уже есть. Именно из-за этих «окон» и существует карантин забранной крови — ее держат три, а иногда и целых шесть месяцев, потом донора снова проверяют, и только тогда кровь годится для переливания. Но в отличие от плазмы тромбоциты и эритроциты, которые чаще всего и переливают онкобольным, на карантин отправить невозможно, они живут всего несколько дней.

Да, существует чувствительное оборудование, которое позволяет увидеть вирус и в серонегативный период.

Но, видите ли, в чем дело — оно дорого стоит.

И в ряде московских клиник такая техника есть. Что есть, а чего нет за пределами МКАД — кто же его знает…

— Есть целый ряд черных дыр области детской онкологии, и мальчик, о котором рассказал отец, не миновал ни одной… — Продолжает врач Михаил Масчан. — Все-таки важно заметить, что ВИЧ развивается не так быстро, как саркома, — вряд ли именно эта инфекция привела к преждевременной смерти Вали. Что касается всего остального — история демонстрирует главный изъян: в стране нет единого организма детской онкологической службы, при которой бы каждый пациент на каждом этапе болезни получал тот уровень помощи, который необходим. В любой цивилизованной стране мира существуют специальные регистры, отслеживающие положение больных, позволяющие понимать, в чем нуждается то или иное медицинское учреждение… У нас этого нет, хотя мы знаем, что ежегодно онкологическими больными становятся до 5 тысяч детей. Нужны координированные усилия медицинского сообщества, а у нас пока разрозненность, внутрикорпоративные разборки, недофинансирование и сверхцентрализация. В любом штате США больному сделают все необходимое на уровне, близком к мировым стандартам, а потому родителям ребенка не придет в голову везти его в Нью-Йорк. У нас во многих регионах медицина просто дремучая — и детей везут в столицу. Здесь действительно целый ряд высококвалифицированных, специальных клиник, но этим зонтиком невозможно накрыть всех заболевших детей России. Если у меня на 30 коек 50 историй болезни, а завтра еще трое неотложных больных, то когда поступает еще один, 54-й, — наступает предел… Я просто вынужден писать отказ. Конечно, если он стоит у меня под дверью, возьму его, но если приходят документы — пишу отказ… Нет места для маневра…

Из письма отца Вали: «…Надо говорить про несправедливость системы, недостаточность региональных детских онкологических центров в России. Про отсутствие алгоритма лечения.

…Он очень любил песню Still alive (знаковое название) из игры «Портал», где в конце игры побежденная машина поет, а слова песни бегут по экрану. Он всегда успокаивался под нее и просил включать эту песню по нескольку раз (перевод я ему сделал). Чтобы понять, о чем это я, можете поискать ее в интернете…»

Конечно же, я нашла эту песню. Там есть такие слова: «Теперь я здесь, чтобы спасти тебя».

«…Пишите про Валю… Может, это поможет другим, раз сына не удалось спасти. Или хотя бы расшевелить людей, власть, хотя надежда на счастливый конец умерла. Валька был маленькой капелькой в большой реке жизни, она испарилась, и никого это не тронуло, никто этого не заметил»...

Галина Мурсалиева

[Lolly Kallen]

История Вали - трагедия российской медицины.
Любимая песня Вали из Северска:

http://www.youtube.com/watch?v=dVVZaZ8yO6o&feature=related