Право на смерть

[Saloooo]

[casperitto]

не стоит приплетать религию в светский разговор, а то ей можно все объяснить и оправдать ... чисто гипотетически

[Saloooo]

[casperitto]

ну .. как бы сказать. Обсуждать, почему у акулы зубы в три ряда и отвечать "Бог дал" .. ну будет некорректно, а главное, бессмысленно

[Saloooo]

[casperitto]

Много что естественно. в смысле где и когда. Даже убить человека ради еды .. или вообще его сожрать. Полинезия.
Смерть в том числе. Право на него иногда еще и заслужить надо. Будь то долги банку или копейка Харону

[Saloooo]

[casperitto]

а если все то же самое, но без религиозного подтекста растолкуй?

[Saloooo]

[Viktor]

[Viktor]

"С ними можно делать все, что угодно"

Улица, на которой я живу, упирается в пустырь, за которым кончается город и начинается лес. Ближе к этому тупику сходят на нет казино, фитнес-клубы, дорогие универсамы и сама городская жизнь. А дальше тянутся гаражи, свалка и высокий забор из бетонных блоков, за которым стоит здание внушительных размеров - психоневрологический интернат (ПНИ). Иногда мы, местные жители, видим в своих магазинах стайку плохо одетых ребят. Некоторые из них с трудом ковыляют на искалеченных детским церебральным параличом ногах. Они неестественно оживлены и пугливы, словно вырвались на свободу в мир, где они чужие...
- А, - думаем мы, - эти из Пней.
Это все, что мы о них знаем. И нам этого достаточно.
А ведь, в сущности, мы живем по соседству с концлагерем, где процветают рабский бесплатный труд, издевательства и безнаказанные убийства. Допустим, большинство об этом не знает. А те, кто знает? Что думают по этому поводу они?
- Живут там на всем готовом на наши деньги и еще имеют наглость жаловаться! - так сказала судья, с виду умная и интеллигентная дама, на процессе, где парень из ПНИ пытался отстоять свои права.
- Они там все недееспособные. У них вообще нет никаких прав, - объяснила заместитель главврача больницы, расположенной рядом с ПНИ.
- Позвольте, - возразил ей юрист Гражданской комиссии по правам человека, - жителей ПНИ никто дееспособности не лишал, и по закону у них такие же права, как у нас с вами.
- Ну, то по закону, - ответила эта замечательная женщина, - а для нас, врачей, они недееспособные в силу наличия у них психического заболевания и прав ни на что не имеют. С ними можно делать все что угодно. И чиновники также к ним относятся. Вы даже не пытайтесь их защищать, все равно все решится в пользу администрации ПНИ.
Большинство жителей ПНИ тоже думают, что с ними можно делать все что угодно. Их приучили к этому в детских домах, где в наказание за невинные детские шалости били палками, окунали головой в унитаз, назначали убивающие мозг таблетки и уколы, от которых скрючивало руки и ноги, на годы ссылали в психушку.
Кто живет в психоневрологических интернатах? Больные люди, судом лишенные дееспособности, одинокие старики, с которых уже нечего взять, но подавляющее большинство жителей ПНИ - это молодые, трудоспособные люди, которые могли бы приносить пользу обществу, а не быть ему обузой. В детстве они были преданы родителями, бросившими их. Потом - педагогами и врачами, приговорившими их к пожизненной участи психически больных ради получения надбавки к зарплате за работу с дефективными, ради заполнения койкомест и доступа к сиротскому жилью. Приписывать детям дебильность или олигофрению выгодно по многим причинам. Ими легко управлять, их можно не учить и практически никак за них не отвечать, даже если они погибают.
К 18 годам, когда заканчивается срок пребывания в детдоме, все сироты по закону должны получить от государства комнату и плавно влиться в ряды трудового населения. Пусть с психиатрическим диагнозом, неграмотные, ничего не знающие о жизни вне стен детдома, но все же они могут начать нормальную жизнь. Но многим чиновникам не хочется раздавать комнаты "за просто так", хватает и воспитателей, которые с ними заодно. Сиротские комнаты заранее реализуются к взаимной выгоде, а ребят начинают готовить к переводу в ПНИ, постепенно увеличивая им группу инвалидности. Никто даже не говорит об их праве на жилье, а когда они узнают об этом и пытаются получить комнату, это оказывается очень тяжело и удается единицам. Причем доказывать свое законное право "счастливцам" приходится в судебном порядке. Поэтому большинство остается в ПНИ без всякой надежды когда-нибудь вырваться оттуда.
Они живут в палатах по 10-20 человек. Кровать и тумбочка - это вся их мебель. Одежду получают на сезон, потом сдают на склад, все время пользуясь, таким образом, чужими "бэушными" вещами. Пища скудная и плохого качества, зато сотрудники, не таясь, ежедневно уносят домой сумки с продуктами. Все проживающие имеют группу инвалидности (в связи с психическим заболеванием), а покупать себе еду и одежду они не могут, потому что 75 процентов пенсии у них забирает администрация ПНИ. Их постоянно используют в качестве рабочей силы на разных хозяйственных работах, но называют это "трудотерапией" и денег, естественно, не платят.
Недавно в Санкт-Петербурге закончился уникальный судебный процесс. Администрация одного из ПНИ просила суд принудить тридцать своих постояльцев - заметьте, взрослых дееспособных людей - заключить с ней договор на социальное обслуживание, чтобы иметь возможность на законных основаниях забирать у них 75 процентов пенсии. Все судебные решения были вынесены в пользу администрации ПНИ. Хотя с юридической точки зрения это нонсенс, потому что социальное обслуживание дееспособных граждан носит исключительно добровольный характер.
Интересно, что судья, вынесший такое решение, после одного из заседаний сказал:
- Не понимаю, почему они там живут, если им не нравится? Ушли бы и жили самостоятельно...
Почему же они не уходят? Потому что некуда. Потому что у них отнимают паспорта. Если они все-таки уходят, не получив разрешения на "отпуск", их объявляют в розыск.
Так и проходит их жизнь - в комнате, похожей на больничную палату, временами в карцере, куда помещают за "провинности" (например, за пререкания с уборщицей по поводу плохо вымытых полов, за самовольную отлучку). Карцер здесь называется "закрытым отделением", что сути не меняет, потому что лишать человека свободы может только суд, а ПНИ - не тюрьма. В "закрытках" хуже, чем в тюремном карцере, потому что здесь смутьянов травят психотропными препаратами, делают уколы, причиняющие жестокую боль, раздевают догола и заставляют "спать" целый месяц. За более тяжкие преступления, такие как жалобы на антисанитарию в пищеблоке или защита собственных прав, связывают и как особо буйных госпитализируют в психиатрическую больницу (сейчас в Петербурге идет судебный процесс о неправомерности одной такой недобровольной госпитализации).
Живущие в ПНИ люди не могут завести семью: им не разрешают жениться (хотя дееспособным взрослым людям никто не может этого запретить),забеременевшим женщинам насильно делают аборты, а каким-то чудом родившихся детей отнимают. Одна из жительниц ПНИ, Наташа, уже семь лет пытается найти своего ребенка, но на все ее вопросы слышит один хамский ответ: "Мы не обязаны тебе говорить, где он..."
Пока люди не хотят обо всем этом знать, мы так и будем жить по соседству с концлагерем. Только таких лагерей будет становиться вокруг нас все больше и больше, пока мы и сами туда не попадем. По-моему, это очевидно.
За границей многие ученые, врачи, артисты, используя свой авторитет и известность, высказываются против психиатрического террора. Том Круз, например. В детстве психиатры поставили ему неправомерный диагноз и убедили в том, что он неполноценный. Это могло окончательно испортить ему жизнь, если бы Том не понял, что он совершенно нормален и, более того, талантлив. Сейчас Том Круз жестко выступает против диктата психиатрии в обществе. А как у нас? Я просила высказаться на эту тему двух очень известных актеров (ведь наш народ приучили к тому, что самые авторитетные мнения по всем вопросам можно получить исключительно у артистов). Оба они, как мне сказали, имели несчастье столкнуться с психиатрией.
- Да, это очень важная проблема, - сказал как один, так и другой, - полностью вас поддерживаю! Но я сейчас так занят...
Боятся. Их можно понять: у нас выступать против психиатрии страшнее, чем на Западе, ведь наше общество инертно, а карательная психиатрия по-прежнему не дремлет и каждого кому-то неугодного готова объявить сумасшедшим. Вот, например, в Сибири не так давно одного депутата перед выборами конкуренты упрятали в психушку. У нас в Петербурге человек сунул листовку в избирательную урну, хотел высказать свое мнение - был госпитализирован туда же. И так далее... Я не раз слышала, как чиновники, врачи и, что печально, юристы говорили о правозащитниках, которые пытаются помочь пострадавшим от психиатрии: "Они тоже сумасшедшие". Скорее всего, это мнение как информационный вирус намеренно распространяется в обществе.
Когда в газетах отказывались печатать мои статьи, с помощью которых я надеялась защитить сирот от издевательств их "лечащих" психиатров, я читала в глазах журналистов страх. И боялись они не столько мафии психиатров и чиновников (пишут же они о других мафиях?), сколько другого - они боялись, что их назовут сумасшедшими. Логика-то ведь убийственная: если ты защищаешь психов, значит, сам псих.
И все же что-то меняется. Все чаще появляются разоблачительные передачи о злоупотреблениях в психиатрии на телевидении, на радио, статьи в газетах. Может быть, вслед за аферами психиатров, превративших свою профессию в бизнес, с Запада перекочует к нам и мощное движение в защиту прав пациентов психиатрических клиник, давно существующее во многих странах...
Сейчас не редкость, когда психиатры уходят из профессии, столкнувшись с реальностью. И среди них немало тех, кто пытается противостоять превращению психиатрии в криминальный бизнес. Например, Софья Доринская, московский психиатр, стала уполномоченной Российской Гражданской комиссии по правам человека в области психиатрии; Сергей Запускалов из Томска, потомственный психиатр с 17-летним стажем, много пишет о недостатках сложившейся системы оказания психиатрической помощи, петербургский психиатр Людмила Сосновец, уйдя из психиатрии, получила образование юриста и теперь как адвокат блестяще защищает пострадавших пациентов в суде. И среди тех, кто не оставляет своей профессии, есть психиатры, работающие не ради корысти. Многие из них сотрудничают с правозащитниками и адвокатами и защищают права пациентов в суде в качестве независимых специалистов.
Все мы должны что-то делать. Все, у кого еще не умерла душа. Потому что нельзя спокойно жить, зная, что через дорогу от тебя уничтожают беспомощных людей. Просто нельзя.

[Thiby]

В мире всё абсолютно справедливо. Другое дело - быть добрым, проявлять любовь и милосердие, становясь духовно сильнее, чище и счастливее.

[Viktor]

[дядя Митя]

[Thiby]

Дорогой Виктор! Существует природный энергийный закон воздаяния - что посеешь, то и пожнёшь. Людям даётся всё, чтобы они были счастливыми. К сожалению, часто делая ошибочный выбор, человек накапливает в себе зло, излучаемое из подсознания, и природа, защищаясь, помещает его в соответствующие воспитательные условия.

[Viktor]

[Thiby]

Вы в глубоком заблуждении. Ваше раздражение ударит только по Вам. Законы психологии так же реальны, как законы физики.

[Allien22]

[Viktor]

[Thiby]

Зашёл снять материал, без регистрации, а тут Ваше сообщение... Мне совсем не "по барабану". Если можете помочь, вперёд, но с радостью.

[Viktor]

Томас Сас "Медикализация самоубийства"

...Болезнь предотвращают, а не запрещают, даже тогда, когда для этого используются полномочия, предоставленные государством, как в случае с прививками. Вождение автомобиля в нетрезвом состоянии – это преступление, несмотря на то, что цель закона – предотвращать аварии, совершаемые пьяными водителями.
Предотвращение самоубийств следует называть «запретом самоубийств». Почему это важно? Потому что самоубийство – это деяние (то, что совершают), а не болезнь (то, что переносят). И потому что основной инструмент государства – это принуждение, а не терапия. Превентивные меры нацелены на то, чтобы нежелательные события не происходили. Запреты – на то, чтобы люди не участвовали в разновидностях поведения, признанных опасными для них самих или окружающих. Разница между этими двумя способами воздействовать на поведение человека или контролировать его, иллюстрируется разницей между «войной против рака» и «войной с наркотиками». Первую ведут с помощью денег и медицинской технологии, вторую – используя законы и тюрьмы...

http://szasz-po-russki.blogspot.com/

[Viktor]

"Кто сумашедший?"

Нет худшего, более оскорбительного, исключающего ценность человека определения, чем определение психиатрическое. Назвать лгуном, пакостником, последней сволочью, не звучит столь уничтожающе оскорбительно. Аферисты, взяточники, воры, избиватели, истязатели, убийцы никто не пользуется таким убийственным неприятием, как определяемые сумасшедшими. В раздражение, когда хочется чем то досадить непонравившемуся, его не называют негодяем, сволочью, подонком. Это не звучит. Оскорбляющий сам, как бы проигрывает. Неугодного называют психом, ненормальным. Это срабатывает сразу...

Вышла из одних ворот баба Маня, из других баба Феня. Спрашивает Маня Феню: " Смотрела вчера сериал?"—" Нет прозевала. Борщ готовила." отвечает баба Феня. " Ты, что дурная?! Такой кайф пропустила!", восклицает баба Маня. " Сама дура!" справедливо замечает Феня и уходит. Маня крутит пальцем у виска в ее сторону. Вид у нее, при этом, не терпящий сомнения, что у нее самой сполна хватает. Коль такой сериал пропустила, Феня конечно сумасшедшая. Другие причины не принимаются. Вот вам психиатрическое определение в чистом виде.

Склонность эта, определять неугодного в психи, в дураки ( что в представление людей не думающих одно и то же ), и таким образом ощущать собственную состоятельность (другой дурак, стало быть я уже умный) столь распространено, прижилось, что горько становится до смешного...
Как то выступает по радио одна новоиспеченная целительница. Рассказывает скольким больным, нуждающимся, обиженным помогла. Приводит примеры, письма самих исцеленных. Подтверждают, действительно поправились. Никакие врачи помочь не могли, а вот целительница исцелила. И хандра прошла, и волосы выросли, и сглазы удалились… А если потенция низкая?,, вопрошает воодушевленный слушатель. Улыбается: "Подымем. Почему нет" Под занавес передачи напоминает что к сожалению время передачи подходит к концу. Сообщила куда звонить. Пожелала быть здоровыми, и к ней обращаться. И напоследок сделала важное указание:- "Обращаться только здравомыслящим".

Нет более обидного, более нарицательного, чем ярлык ,,психа,, Но какая же глупость, какое всепопирающее зло сосредоточено в этом! Ведь все, что есть в нас ценного, человеческого, переживания, любовь, сострадание, отчаяние, ярость, раздумья, убеждения собственно мы, сама личность все это есть проявление нашей психики. Без этого просто нет нас. Казалось бы, одно это должно заставить убоятся легкомысленного, пренебрежительного отношения к каким бы то ни было проявлениям души другого человека...

Одного психа заперли в цистерне из под горючего. Он задыхался, кричал, ругался. Мерзавцы издевались, смеялись, показывали прохожим. Мол, во псих дает! Прохожие относились с пониманием;- тоже смеялись. Ведь псих же!. Они не психи. У них вообще психики нет.

Очень удобно предположение об опасности больного... Психи навязчивы, озлобленны, претензиозны, агрессивны. Не знаешь, чего от них ждать. Повязать бы их всех, и обеспечить безопасность нормальных людей. Но собственно кто не претензиозен и не агрессивен в любых ситуациях? Если, скажем Вы оступились, едва не упали и какой ни будь болван сейчас же обрушил на Вас злорадствующий хохот? Или кто то вырвал из рук у Вас кошелек, Вы погнались за ним, но не догнали. Остановились запыхавшись и выругались: " Вот сволочь!" И тут, такой же болван показал где у Вас не хватает. Что бы Вы сделали? Хлоднокровно удалились? Нет, двинули бы в морду. Но ведь это уже опасность и агрессивность. Вы правы, у Вас были бы причины. А у психа таких причин быть не может? Странное дело получается;- Если Вы бьете по морде негодяя, то это потому, что он Вас допек. А если псих бьет, то потому, что он псих. Тут приходит для сопоставления один сатирический сюжет:...

Разговорились два зека в зоне. И один рассказывает как здесь оказался. ,, Понимаешь какая штука вышла... Выбегаю я как то в обеденный перерыв за пивом в магазин рядом. Очередь небольшая, но продавщица не шевелится. То разговаривает с кем то, то спорит, то по телефону трындит. Очередь возмущается: "Ну как же можно так, нам же некогда!" А она: -- " Подождете, кому некогда пусть проваливает. Вас много, я одна" Я ей говорю: "Девушка, мне одну бутылочку только. Время в обрез" Посмотрела она на меня уничтожающим взглядом, и опять за телефон. "Вот стерва! Я б убил ее! " не выдерживает слушающий. -- "Так я так и сделал".

[Viktor]

[Allien22]

[Viktor]

[quote="Viktor"]