Видимо, сомнения отразились на его лице, и Шарль де Виль это

[DruddyNuh]

Ольга росла ответственной и порядочной девочкой — одинокая мама-библиотекарша воспитала ее в строгих принципах, с многочисленными примерами из жизни великих людей и героев классической литературы. Она и сама любила читать. Там, в книгах, был удивительный мир, где жили, боролись, любили и умирали настоящие герои — красивые, гордые люди. Окружающая действительность была намного скучнее прозаичнее. Ровесники и одноклассники вовсе не походили на капитана Грея или Смока Белью и в сравнении с ними выглядели куда как бледно. Подружки уже не пропускали ни одной дискотеки и вовсю бегали на свидания, но Ольга не хотела размениваться по мелочам. С самого детства она ждала чего-то необыкновенного и прекрасного, что — она точно знала — обязательно должно было с ней произойти. После школы она легко поступила в институт. Не потому, что так уж сильно интересовалась химическим машиностроением, просто надо было куда-то поступить, а конкурс в технические вузы был совсем не велик. Как говаривал завкафедрой высшей математики, «скоро мы студентов на улице будем отлавливать, как бродячих собак». Но мама настаивала: необходимо высшее образование! И Ольга покорно училась. Она была вполне успевающей студенткой — молчаливой, аккуратной, всегда приветливой и спокойной. Она чуралась студенческих компаний и бурных, скоропалительных романов — все это не имело никакого отношения к ее мечтам. Оля ждала настоящей любви. Ждала, сохраняя невинность души и тела. Она окончила институт в самом начале девяностых, когда рухнула система, которая долгие годы казалась незыблемой, а бывшие советские граждане принялись массово менять гражданство, профессию, сексуальную ориентацию и партийную принадлежность. Ольга и десь проявила осмотрительность. Поняв, что на работу по специальности ей не устроиться (а если устроиться — то за копейки), она окончила курсы бухгалтеров и довольно быстро сумела найти приличную работу в совместном предприятии. Золотых гор ей никто не обещал, но на зарплату можно было вполне сносно существовать, так что жизнь потихоньку наладилась. Ольга привыкла к своей работе, обзавелась новыми знакомыми, приоделась и даже разок съездила отдохнуть в Турцию. Но тут заболела мама. Она всегда жаловалась на повышенное давление, это было привычно, как дождь за окном, но, когда «скорая» увезла ее с инсультом, Ольга впала в настоящую панику. Она каждый день бегала в больницу и просиживала там до позднего вечера, преданно заглядывала в глаза врачам и регулярно совала им приятно хрустящие конверты. И мама стала постепенно поправляться. Восстановилась речь, движения, она могла передвигаться по квартире и была вполне способна сама себя обслуживать. Но Ольга все равно боялась оставлять ее одну. Поэтому и работу нашла такую, где не приходилось бы задерживаться допоздна. Меньше денег, зато спокойнее. Она все еще ждала любви, но постоянная тревога и усталость отодвинули романтические грезы далеко на задний план. А время шло, и появление сказочного принца с каждым годом становилось все более и более проблематичным. Подруги уже успели обзавестись семьями, а кое-кто — и не по одному разу. Иногда по ночам Ольга подолгу лежала без сна и думала — неужели вся ее жизнь пройдет вот так, в одиночестве и ожидании? Но наступало утро, круговорот ежедневных дел снова заключал ее в цепкие объятия, и думать о несбывшемся становилось некогда. А потом умерла мама. На поминках соседка тетя Клава, вздохнув, сказала: — Отмучилась, сердешная, земля ей пухом. Теперь ты, Олька, хоть для себя поживешь. Может, еще и жизнь свою устроишь… Устроишь тут, как же! Немного успокоившись и оглядевшись по сторонам, Ольга с горечью обнаружила, что сверстники давным-давно уже прибраны к рукам, а заводить роман с женатым мужчиной не позволяли внушенные мамой принципы. А каждый, кто ходил в холостяках, непременно имел какой-нибудь скрытый изъян — или пил, или был самозабвенным бабником, или жил вместе с мамой, ревниво пресекающей любые посягательства на ее сокровище. Шли дни, месяцы, а в жизни так ничего и не менялось.

[Танюшонок]

Да, история сия часто встречается...Но всегда возникает вопрос- а так ли нужна Оленькам эта самая семья, если полжизни её создание откладывалось на всё более неопределённным срок?... Про мам, карьеры, учёбы давайте не будем...

[EuroraEmbonee]

Едва только капитан снова подумал о том, что его теперь ожидает, как сама судьба предстала перед ним в образе Джеронимо — приземистого человека с властным лицом и суровым взглядом. Джордан решил, что самое лучшее для него в этой ситуации — сохранять молчание. Через минуту он уже сидел на полу вигвама в окружении суровых мужчин, которые, должно быть, удивлялись про себя, почему задержавшие бледнолицего не убили его сразу или хотя бы не допросили на месте. — Расскажи мне о бледнолицых воинах, — проговорил вождь индейцев спокойным, почти дружеским тоном, но от этого тона по спине Джордана побежали мурашки. — Ты был один из них? — Был, — признался Джордан и, набравшись смелости, посмотрел в глаза вождю. — Но теперь я уже не с ними, а сам по себе. — Мы это уже поняли, — усмехнулся индеец. Его и без того узкие глаза стали еще уже. — И ты не боишься ехать через мои земли, бледнолицый? — Твои? — Джордан удивленно вскинул брови. — Я думал, эта земля ничья — и уж тем более она не принадлежит апачам. Так же, как небо, ветер, солнце… С минуту Джеронимо пристально смотрел на бледнолицего, а затем кивнул и не спеша произнес: — Может быть, ты по-своему и прав. Но так, как ты, думают лишь бледнолицые. Кто тебя послал? — Никто, — ответил Джордан, пытаясь голосом не выдать волнения. — Когда-то я был в армии, но сейчас один как перст. Просто проезжал мимо по своим делам… Вообще-то я еду в Мексику, — добавил он. — В Мексику! — Взгляд вождя немного смягчился. — Знаю, знаю, сам там не раз бывал… — Джеронимо имел в виду свои регулярные набеги в Мексику, где он со своими людьми жестоко грабил и вырезал ни в чем не повинных белых. Смуглое лицо индейца снова стало каменным. Он смерил пленника холодным взглядом: — Возвращайся к своим бледнолицым братьям, приятель. И скажи им, что Джеронимо не трусливая баба, как некоторые. Джеронимо никогда не сдастся. Он будет убивать любого бледнолицего, кто посмеет отобрать нашу землю, нашу еду, наши… — Хорошо, я передам, — перебил вождя Джордан. — Но не уверен, что это их остановит. Их слишком много. Даже такой великий вождь, как ты, не сможет их остановить. Белые люди придут, как грозовые тучи, и заполнят всю эту землю…

[usarmauncooms]

От страстного поцелуя по телу Лиззи пробежала дрожь, и Дейв отнес ее на постель, лег рядом. От его смелых ласк Лиззи бросило в жар: все ее тело горело, сердце готово было выскочить из груди. Она чуть не задохнулась от восторга, когда рука Дейва скользнула под пеньюар и широкая ладонь легла на ее обнаженную грудь. Подняв голову, она посмотрел на Дейва и удовлетворенно улыбнулась, чувствуя, как ее тело тает от наслаждения. Я не сделаю ничего против вашей воли, — прерывистым голосом прошептал Девлин. Я знаю это и доверяю вам.

[ornamCrymnCow]

Дом мой прост и незатейлив, как если бы его нарисовал пятилетний мальчик: розовый прямоугольник с четырьмя окнами - два вверху, два внизу. Над крышей - труба. Из трубы-дым. Все. Комнатка моя ещё проще: в одно окно без занавесок. Покупать занавески некогда, да и не хочется. Вид на заснеженные сопки расширяет комнатушку, а главное, даёт глазам размяться после лодочной тесноты, в которой ты поневоле близорук: всё под носом, и ни один предмет не отстоит от тебя дальше трех шагов…

[Woonseill]

С утра небо стало затягивать низкими косматыми облаками предвестниками холодного фронта, а когда Валентин Иванкин посадил вертолет на золотом прииске "Тунгуска", или как окрестили его работавшие здесь раньше заключенные "Рыжевье", в воздухе запорхали белые снежинки. Погода портилась основательно и надолго, это Иванкин усвоил, еще, когда служил здесь военным летчиком. "Придется прервать полет, - с удовлетворением подумал он. - Укачу в Златоустовск, отосплюсь, в ресторане настоящие амурские пельмени поем". К вертолету подъехала грузовая машина - за грузом, который привез Иванкин, а за ней "Тойота" с начальником прииска носатым и губастым Симоняном и начальником охраны - гренадерского роста и с гренадерской выправкой - Кувалдиным.